Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Напоминалка о свободном времени
Ровно через неделю мы будем наслаждаться рассказами про свободное время в очередном конкурсе рассказов. Но для этого нашим талантливым авторам нужно написать свои рассказы на тему "Свободное время" с усложняющими элементами (ель, подарки и пушистый снежок) и выслать их Марии на адрес markuznetsova@mail.ru. Рассказы принимаются до 22 декабря.
А моё свободное время, то бишь отпуск, заканчивается сегодня, а рассказ не дописан(((. Еще вчера меня угораздило разболеться, лежу с забитым носом и больным горлом (хнык). А завтра на работу (((((.
В общем, пишем и сдаем свои рассказы до 22 декабря, а 23 декабря все желающие смогут прочитать и оценить их в специальной теме, созданной Марией.
А моё свободное время, то бишь отпуск, заканчивается сегодня, а рассказ не дописан(((. Еще вчера меня угораздило разболеться, лежу с забитым носом и больным горлом (хнык). А завтра на работу (((((.
В общем, пишем и сдаем свои рассказы до 22 декабря, а 23 декабря все желающие смогут прочитать и оценить их в специальной теме, созданной Марией.
Тема закрытаТема скрыта
Выздоравливайте и не болейте!
Выздоравливайте и не болейте!
- Мужчина, белый, возраст сорок - сорок пять лет, - принялась я перечислять.
Ничего интересного. Все, как и всегда – предпраздничное время, подвыпивший люд, ссоры, драки, поножовщина, травмы разной степени тяжести. Богатое на улов время для полиции, гробовщиков и врачей.
Найденному трупу посреди детского ледяного городка делать было явно нечего.
В самом деле – вон горка для самых маленьких карапузов, чуть дальше – для детворы постарше, дальше целая ледяная крепость с арками и колоннами, раскрашенными красками для красоты, пара снеговиков неопределенного пола с глазами-камешками, а посреди всего ледяного великолепия – труп ака снежный ангел. Промерзший такой ангел, синий, с распоротым брюхом, с вываленными напоказ кишками, аккуратно разложенными в какой-то абстрактной картине-послании, с кровавым ореолом-нимбом вокруг головы, голый, как свеженародившийся Адам в райском саду, и с аккуратно перерезанным горлом, из которого вываливался язык-галстук.
- Мужчина, белый, возраст сорок - сорок пять лет, - принялась я перечислять.
Ничего интересного. Все, как и всегда – предпраздничное время, подвыпивший люд, ссоры, драки, поножовщина, травмы разной степени тяжести. Богатое на улов время для полиции, гробовщиков и врачей.
Найденному трупу посреди детского ледяного городка делать было явно нечего.
В самом деле – вон горка для самых маленьких карапузов, чуть дальше – для детворы постарше, дальше целая ледяная крепость с арками и колоннами, раскрашенными красками для красоты, пара снеговиков неопределенного пола с глазами-камешками, а посреди всего ледяного великолепия – труп ака снежный ангел. Промерзший такой ангел, синий, с распоротым брюхом, с вываленными напоказ кишками, аккуратно разложенными в какой-то абстрактной картине-послании, с кровавым ореолом-нимбом вокруг головы, голый, как свеженародившийся Адам в райском саду, и с аккуратно перерезанным горлом, из которого вываливался язык-галстук.
- Камеры на домах не работают, - сообщил следак Паша, стараясь не смотреть на вывороченное горло трупа. – Само собой, никто ничего не видел, не слышал и не знает.
- И не могли слышать-знать, - поддержала его я, все-таки присев, чтобы не светить задницей в огромных толстых штанах. Ну, а что такого? Мне форма не положена, а так – что под рукой, то и надела. В конце концов, в нормальном лыжном костюме работать проще и теплее, чем в дико тяжелой полицейской куртке. – Его убили не здесь и явно не в час ночи. Ему часов тридцать-сорок. Тут трупное окоченение, да плюс холод.
Маша сверилась с часами и тяжко вздохнула.
Часы показывали два пополуночи. Зеваки из числа особо упертых, наглых и безмозглых, постукивая ногами друг о дружку, продолжали делать видео-репортажи, наплевав на нормы этики и морали, где-то протяжно завывала собака, ей вторила какая-то женщина в доме напротив городка – то ли переживала свое личное горе, то ли увидела труп, гуляя с ребенком.
Хотелось горячего кофе, в тепло машины и найти убийцу, вот только кофе не светило, в машине опрашивали какого-то мутного мужика-пьянчугу, случайно увидевшего тело и голосившего не хуже сирены, а криминалист в виде невозмутимой кругленькой женщины средних лет Марию никуда не отпускала.
- Камеры на домах не работают, - сообщил следак Паша, стараясь не смотреть на вывороченное горло трупа. – Само собой, никто ничего не видел, не слышал и не знает.
- И не могли слышать-знать, - поддержала его я, все-таки присев, чтобы не светить задницей в огромных толстых штанах. Ну, а что такого? Мне форма не положена, а так – что под рукой, то и надела. В конце концов, в нормальном лыжном костюме работать проще и теплее, чем в дико тяжелой полицейской куртке. – Его убили не здесь и явно не в час ночи. Ему часов тридцать-сорок. Тут трупное окоченение, да плюс холод.
Маша сверилась с часами и тяжко вздохнула.
Часы показывали два пополуночи. Зеваки из числа особо упертых, наглых и безмозглых, постукивая ногами друг о дружку, продолжали делать видео-репортажи, наплевав на нормы этики и морали, где-то протяжно завывала собака, ей вторила какая-то женщина в доме напротив городка – то ли переживала свое личное горе, то ли увидела труп, гуляя с ребенком.
Хотелось горячего кофе, в тепло машины и найти убийцу, вот только кофе не светило, в машине опрашивали какого-то мутного мужика-пьянчугу, случайно увидевшего тело и голосившего не хуже сирены, а криминалист в виде невозмутимой кругленькой женщины средних лет Марию никуда не отпускала.
- Не о том ты думаешь, Марья батьковна, - попеняла ей я, плюнув на то, что зеваки запечатлеют сию не слишком аппетитную картину и сделают неправильный выводы.
- Сань, давай его в морг, там нанюхаешься, - еле слышно проскулила Маша.
- Да плюнь ты на идиотов, - пожелала я. – Иди сюда, - махнула я ей рукой.
- Только поужинала, - тяжко и обреченно вздохнула Маша, но все же подошла и наклонилась.
- Ходули согни, - попросила я. – Нечего нависать надо мной своим модельно-волейболистским ростом.
- Иди ты, - устало отмахнулась Маша, но все-таки присела.
- Нюхай.
Я ткнула закоченевшим указательным пальцем в закоченевшее нутро трупа.
Маша оттопырила зад и, стараясь дышать размеренно, чтобы не распрощаться с ужином, потянула носом.
- Ну?
- Баранки гну. Нос забит, что ли?
Маша взглянула на меня с почти детской обидой. Умница, красавица, с ногами аж от зубов, фигурой фотомодели и лицом голливудской актрисы или певицы, Мария предпочитала иметь дело с живыми людьми. Желательно даже с теми, кто не был криминалистом-подругой.
- Не о том ты думаешь, Марья батьковна, - попеняла ей я, плюнув на то, что зеваки запечатлеют сию не слишком аппетитную картину и сделают неправильный выводы.
- Сань, давай его в морг, там нанюхаешься, - еле слышно проскулила Маша.
- Да плюнь ты на идиотов, - пожелала я. – Иди сюда, - махнула я ей рукой.
- Только поужинала, - тяжко и обреченно вздохнула Маша, но все же подошла и наклонилась.
- Ходули согни, - попросила я. – Нечего нависать надо мной своим модельно-волейболистским ростом.
- Иди ты, - устало отмахнулась Маша, но все-таки присела.
- Нюхай.
Я ткнула закоченевшим указательным пальцем в закоченевшее нутро трупа.
Маша оттопырила зад и, стараясь дышать размеренно, чтобы не распрощаться с ужином, потянула носом.
- Ну?
- Баранки гну. Нос забит, что ли?
Маша взглянула на меня с почти детской обидой. Умница, красавица, с ногами аж от зубов, фигурой фотомодели и лицом голливудской актрисы или певицы, Мария предпочитала иметь дело с живыми людьми. Желательно даже с теми, кто не был криминалистом-подругой.
- Хвоей пахнет.
- И что? Может, убийца пролил на него арома-масло?
- Дура ты, Машка.
Последнее было сказано максимально тихо.
Маша, впрочем, не обиделась.
- Сань, пошла ты… - отбрила она, но тут же замолчала. – Думаешь, снова он?
«Он» был «Дедом Морозом». Не тем сказочным красноносым стариканом, любившим малолетних Снегурочек и детишек обоего пола. Этот Дед был убийцей. Предположительно, хирургом. Еще более предположительно, психопатом с недюжинным воображением и странной тягой к выставкам своих работ не в самых подходящих местах.
Впрочем, ничего другого от него никто и не ждал.
Самое странное, пожалуй, было то, что ДМ действительно любил свою «работу», что можно было определить по его выставкам. Тела, все как один выпотрошенные, были любовно разложены то ли в качестве экзотического блюда на столе Ганнибала Лектора, то ли как картины в Лувре.
Но самое непонятное в работе ДМ было то, что он использовал арома-масла.
Жертва не пила их, не обмазывалась ни при жизни, ни посмертно. Жертва была… начинена, как рождественская индюшка в домах американцев.
Липовый цвет – буквально цветы липы, обильно пропитанные арома-маслом липового цвета, зашитые во рту одного тела.
Сирень – благоухающие фиолетовые гроздья в молочных железах другого тела.
Но то летом.
- Хвоей пахнет.
- И что? Может, убийца пролил на него арома-масло?
- Дура ты, Машка.
Последнее было сказано максимально тихо.
Маша, впрочем, не обиделась.
- Сань, пошла ты… - отбрила она, но тут же замолчала. – Думаешь, снова он?
«Он» был «Дедом Морозом». Не тем сказочным красноносым стариканом, любившим малолетних Снегурочек и детишек обоего пола. Этот Дед был убийцей. Предположительно, хирургом. Еще более предположительно, психопатом с недюжинным воображением и странной тягой к выставкам своих работ не в самых подходящих местах.
Впрочем, ничего другого от него никто и не ждал.
Самое странное, пожалуй, было то, что ДМ действительно любил свою «работу», что можно было определить по его выставкам. Тела, все как один выпотрошенные, были любовно разложены то ли в качестве экзотического блюда на столе Ганнибала Лектора, то ли как картины в Лувре.
Но самое непонятное в работе ДМ было то, что он использовал арома-масла.
Жертва не пила их, не обмазывалась ни при жизни, ни посмертно. Жертва была… начинена, как рождественская индюшка в домах американцев.
Липовый цвет – буквально цветы липы, обильно пропитанные арома-маслом липового цвета, зашитые во рту одного тела.
Сирень – благоухающие фиолетовые гроздья в молочных железах другого тела.
Но то летом.
И ноль идей, за каким чертом ДМ в принципе нужно было вкладывать в трупы цветы в различные места.
Но одно можно было сказать наверняка – жертвы выбирались по какому-то определенному признаку. Они явно кому-то сильно насолили, ей их было решено сделать центром экспозиции.
Вот только все теории ничем не подтверждались.
Жертвы были вздорными, цапались на работе, дома с родными и близкими, круг подозреваемых ширился вдоль и поперек, но итога все не было.
Кому они наступили на ногу в транспорте? Кого могли толкнуть нечаянно или намеренно? Перед кем влезли в очередь?
- Чувствую себя Уиллом Грэмом, - пробормотала я, закрыв глаза.
Маятника перед глазами не возникло. Было темно, мешали мигалки на машинах, холод и чье-то бормотание.
- Это подарок, - расслышала я голос Маши сквозь свои же громкие мысли примерно о том же.
И ноль идей, за каким чертом ДМ в принципе нужно было вкладывать в трупы цветы в различные места.
Но одно можно было сказать наверняка – жертвы выбирались по какому-то определенному признаку. Они явно кому-то сильно насолили, ей их было решено сделать центром экспозиции.
Вот только все теории ничем не подтверждались.
Жертвы были вздорными, цапались на работе, дома с родными и близкими, круг подозреваемых ширился вдоль и поперек, но итога все не было.
Кому они наступили на ногу в транспорте? Кого могли толкнуть нечаянно или намеренно? Перед кем влезли в очередь?
- Чувствую себя Уиллом Грэмом, - пробормотала я, закрыв глаза.
Маятника перед глазами не возникло. Было темно, мешали мигалки на машинах, холод и чье-то бормотание.
- Это подарок, - расслышала я голос Маши сквозь свои же громкие мысли примерно о том же.
Первый труп с нарциссами был найден перед зданием бизнес-центра, только-только построенного, еще с неработающими камерами слежения и с вечно сонным охранником.
Второй, с сиренью, обнаружили в парке у колеса обозрения, ближе к зоопарку.
Потом был еще один на помойке у многоэтажки, еще один у детской поликлиники и пятый – прямо на дороге, на проезжей части, хотя что-то подсказывало, что тело просто не доехало до своего места расположения. Или же ДМ кто-то или что-то помешало.
На этот раз была ель.
И что-то мне подсказывало, что еловая веточка, пропитанная еловым же арома-маслом, обнаружилась бы под желудком. Черт его знает, почему там и почему именно елка.
- Подарок кому? – уточнила я без надежды на ответ.
Маша пожала плечами и огляделась.
Статистика говорит, что преступники обожают смотреть на свое художество со стороны, так сказать, среди зевак, но на деле это не так.
Искать ДМ среди этого сброда было бесполезно.
Первый труп с нарциссами был найден перед зданием бизнес-центра, только-только построенного, еще с неработающими камерами слежения и с вечно сонным охранником.
Второй, с сиренью, обнаружили в парке у колеса обозрения, ближе к зоопарку.
Потом был еще один на помойке у многоэтажки, еще один у детской поликлиники и пятый – прямо на дороге, на проезжей части, хотя что-то подсказывало, что тело просто не доехало до своего места расположения. Или же ДМ кто-то или что-то помешало.
На этот раз была ель.
И что-то мне подсказывало, что еловая веточка, пропитанная еловым же арома-маслом, обнаружилась бы под желудком. Черт его знает, почему там и почему именно елка.
- Подарок кому? – уточнила я без надежды на ответ.
Маша пожала плечами и огляделась.
Статистика говорит, что преступники обожают смотреть на свое художество со стороны, так сказать, среди зевак, но на деле это не так.
Искать ДМ среди этого сброда было бесполезно.
- Мань, я люблю паззлы, шахматы и шоколадки, а не трупы и срезанные цветы, - обиделась я. – Если б это был мой психованный поклонник, он бы подарил мне… ну, не знаю… труп насильника или педофила. Ты этого не слышала, - я тут же ткнула в нее окончательно закоченевшим пальцем.
Она поморщилась и промолчала.
- В морг, что ли? – спустя пару секунд шмыгнула она носом и с тоской покосилась на машины с их теплым нутром.
- Давай, - милостиво разрешила я, махнув рукой в прямом и переносном смыслах.
-------------
- Не сопротивляйся, - вежливо и тихо попросил человек во всем черном и в черной же маске-шлеме, глядя сверху вниз на грузного дурно пахнущего мужчину с перекошенным злобой и страхом лицом. – Постарайся расслабиться, - продолжил человек в черном. – Иначе ты испортишь подарок.
-------------------
- Все-таки, подарок тебе, - бесцветным голосом сообщила Маша утром первого рабочего дня после новогодних праздников, стоя рядом с местом преступления, коим оказалось здание прокуратуры.
- Мань, я люблю паззлы, шахматы и шоколадки, а не трупы и срезанные цветы, - обиделась я. – Если б это был мой психованный поклонник, он бы подарил мне… ну, не знаю… труп насильника или педофила. Ты этого не слышала, - я тут же ткнула в нее окончательно закоченевшим пальцем.
Она поморщилась и промолчала.
- В морг, что ли? – спустя пару секунд шмыгнула она носом и с тоской покосилась на машины с их теплым нутром.
- Давай, - милостиво разрешила я, махнув рукой в прямом и переносном смыслах.
-------------
- Не сопротивляйся, - вежливо и тихо попросил человек во всем черном и в черной же маске-шлеме, глядя сверху вниз на грузного дурно пахнущего мужчину с перекошенным злобой и страхом лицом. – Постарайся расслабиться, - продолжил человек в черном. – Иначе ты испортишь подарок.
-------------------
- Все-таки, подарок тебе, - бесцветным голосом сообщила Маша утром первого рабочего дня после новогодних праздников, стоя рядом с местом преступления, коим оказалось здание прокуратуры.
- Спасибо большое, но лучше бы подарил коробку конфет, - вздохнула я, присев над телом и потянув носом.
Труп божественно пах моими любимыми духами и раздробленными пальцами-месивом прижимал к такой же раздробленной груди хрупкий стеклянный новогодний шар с нарисованными на нем блестками елочками и снежинками.
- Спасибо большое, но лучше бы подарил коробку конфет, - вздохнула я, присев над телом и потянув носом.
Труп божественно пах моими любимыми духами и раздробленными пальцами-месивом прижимал к такой же раздробленной груди хрупкий стеклянный новогодний шар с нарисованными на нем блестками елочками и снежинками.
Особо рейтинг не загибала - тут все-таки мамочки нервные.
Особо рейтинг не загибала - тут все-таки мамочки нервные.
- Спасибо большое, но лучше бы подарил коробку конфет, - вздохнула я, присев над телом и потянув носом.
Труп божественно пах моими любимыми духами и раздробленными пальцами-месивом прижимал к такой же раздробленной груди хрупкий стеклянный новогодний шар с нарисованными на нем блестками елочками и снежинками.
- Мужчина, белый, возраст сорок - сорок пять лет, - принялась я перечислять.
Ничего интересного. Все, как и всегда – предпраздничное время, подвыпивший люд, ссоры, драки, поножовщина, травмы разной степени тяжести. Богатое на улов время для полиции, гробовщиков и врачей.
Найденному трупу посреди детского ледяного городка делать было явно нечего.
В самом деле – вон горка для самых маленьких карапузов, чуть дальше – для детворы постарше, дальше целая ледяная крепость с арками и колоннами, раскрашенными красками для красоты, пара снеговиков неопределенного пола с глазами-камешками, а посреди всего ледяного великолепия – труп ака снежный ангел. Промерзший такой ангел, синий, с распоротым брюхом, с вываленными напоказ кишками, аккуратно разложенными в какой-то абстрактной картине-послании, с кровавым ореолом-нимбом вокруг головы, голый, как свеженародившийся Адам в райском саду, и с аккуратно перерезанным горлом, из которого вываливался язык-галстук.
В России, да и СНГ же отмечают тип расы.
В России, да и СНГ же отмечают тип расы.