Рожденная под несчастливой звездой

Бракосочетание Луи-Августа и Марии Антуанетты Габсбургской, младшей дочери императрицы Марии Терезии, состоялось в мае 1770 г. Дофин был очарован той, кого, не спрашивая его согласия, избрали ему в супруги. Однако уже в первую брачную ночь обнаружилась недееспособность Луи-Августа, объяснявшаяся незначительным врожденным дефектом(фимоз). Отчаянные попытки дофина отстоять свое мужское достоинство неизменно терпели фиаско, постепенно повергая его в состояние затяжной и опасной депрессии.

Луи 16

В конечном счете он вынужден был признать свою несостоятельность и поневоле отдалиться от искренне любимой им супруги, об унизительно-тяжелом состоянии которой можно только догадываться. Между тем любой хирург одним движением скальпеля мог бы сделать его полноценным мужчиной, но потребовалось долгих семь лет, прежде чем Луи-Август, к тому времени уже ставший королем Франции, решился на хирургическое вмешательство. Эти семь упущенных лет самым неблагоприятным образом отразились на характере Людовика XVI, закрепив в нем комплекс неполноценности. Потерпев поражение на супружеском ложе, он все больше стал замыкаться в себе, отдавая свое свободное время и не растраченные силы охоте и слесарно-кузнечному делу.

Семейная драма королевской семьи вырастала в серьезную политико-династическую проблему. Со временем добродетельный Людовик XVI стал объектом насмешек, а "Австриячка", как скоро начали презрительно называть в обществе Марию Антуанетту, приобрела незаслуженную репутацию грязной развратницы, и вместе с тем опасно покачнулся престиж королевской семьи и королевской власти.

Людовик не желал принимать участия в светской жизни, потея и краснея при виде обожаемой жены. А принцесса, не особенно печалясь, собрала подходящий для себя кружок молодых людей, которые обожали проводить ночи напролёт в развлечениях. Они играли в карты, танцевали, высмеивали наследника. Особенно шутникам нравилось переводить стрелки часов во дворце, создавая тем самым неразбериху.

Итак , Людовик искренне надеялся, что, когда придёт его пора вступать на престол, он сможет провести массу полезных реформ и помочь своему народу вылезти из нищеты. Однако пока на престоле был его дед, Людовик XV, а в Версале царствовала королевская фаворитка мадам Дюбарри, заступившая на место прежней пассии короля, маркизы де Помпадур.

Дюбарри

Обе фаворитки были дамами крайне расточительными, как, впрочем, и большинство представителей дворянского сословья. Наряды и украшения стоили баснословных денег, когда-то внушительная казна пустела с невероятной быстротой. Единственным способом хоть как-то улучшить финансовое положение было увеличение налогов, которые и так были уже практически неподъёмными для простого народа и его гнев усиливался с каждым днём. Народ, зная о характере и чаяниях дофина Людовика, встречал её с искренней радостью — ведь молодая чета действительно могла помочь своему народу, заняв рано или поздно королевский трон.

Дюбарри

Мария-Антуанетта, по своей природе добрая и великодушная, но совершенно неопытная в государственных делах, мало подозревала о том, в каких условиях живёт простой народ Франции. Ей, выросшей в роскоши австрийского двора, было совершенно невдомёк, что на свете существуют голод и нищета. Конечно, она слышала эти слова, но вряд ли соотносила их с теми людьми, которые так радостно встречали её на улицах Парижа и приветливо махали платками и цветами.

Первым  тёмным пятном на фоне пасторальной картины её жизни была фаворитка короля, мадам Дюбарри. Бывшая модистка и проститутка, невесть каким случаем попавшая в королевские любовницы, теперь всем распоряжалась в Версале, как у себя дома. Дочери Габсбургов была невыносима сама мысль об этом, а уж разговаривать с Дюбарри Мария-Антуанетта не желала вовсе, нарушая законы придворного этикета.

Дюбарри

На праздниках и приёмах дофина демонстративно делала вид, что в упор не видит фаворитки. Короля сначала это забавляло, но потом бесконечные жалобы Дюбарри сделали своё дело, и монарх начал выражать жене внука своё недовольство. Однако Мария-Антуанетта не желала сдаваться, и в Версале стало попахивать расколом дворянства и войной, ведь обе женщины имели своих приверженцев.

Дюбарри

Брови модные

Императрица Мария-Терезия, мать дофины, слала дочери бесконечные письма с просьбой образумиться и хотя бы поговорить с Дюбарри, ведь положение самой Марии-Антуанетты было довольно хрупким, пока на свет не появится наследник престола. «Пока не родишь, не смей показывать свой нрав», — писала Мария-Терезия. И принцесса уступила. Как-то на приёме она, проходя мимо Дюбарри, проронила одну-единственную фразу: «Не правда ли, в Версале сегодня чересчур многолюдно». И это было всё.

Дюбарри

Но и Дюбарри, и король были этим вполне удовлетворены. Сохранились свидетельства о том, что эта фраза так и осталась единственной. Больше никогда Мария-Антуанетта не разговаривала с фавориткой Людовика XV. Из этого эпизода становится понятно, что дофина имела гордый и упрямый нрав.

Дюбарри

Дофина не желала мириться с устоями французского двора. Её раздражало то, что на утреннем одевании в её спальне собирается вся женская половина Версаля и за привилегию надеть на неё сорочку идёт настоящая битва. Её нервировало, что она не может сама выбрать себе наряд, что каждый день её одевают, как куклу, что вокруг толпится несчётное количество придворных и нет возможности уединиться. Она изо всех сил противится версальским правилам, чем настраивает против себя большинство придворных, приближает людей, часто незнатного происхождения, но интересных и способных её развлечь, отказывается от скуки дворцовых церемоний. И тратит, тратит деньги без счёта.

Мария-Антуанетта