Прогулки по Петербургу

У Тарасова было 2 старших дворника и около 30 младших. Старшие дворники себе подручных (младших дворников) подбирали из родни или земляков – нестарых крестьян, которые прибывали в город на заработки. Они были неграмотными или малограмотными, но от них требовались сила, трудолюбие, чистоплотность и честность. Жили они по дворницким, обыкновенно без семей, своей артелью. Харчи им готовила «матка» - жена старшего дворника. Старшие дворники получали по 40 рублей, младшие по 18-20 рублей.
Старшие дворники были начальниками, они распоряжались и наблюдали за работой младших.
Дворники с утра до вечера убирали улицы, дворы, лестницы, разносили дрова по квартирам (в доме не было центрального отопления, ванн и лифтов).
Зимой чистили панели скребками, посыпали песком; снег собирали в кучи, грузили на телеги и отвозили в снеготаялку. Во дворе были две бетонные ямы, куда поступала из бань отработанная тёплая вода, в них ссыпали снег, он таял, и вода уходила в канализацию. Ссыпать снег в реки и каналы было запрещено!

У Тарасова было 2 старших дворника и около 30 младших. Старшие дворники себе подручных (младших дворников) подбирали из родни или земляков – нестарых крестьян, которые прибывали в город на заработки. Они были неграмотными или малограмотными, но от них требовались сила, трудолюбие, чистоплотность и честность. Жили они по дворницким, обыкновенно без семей, своей артелью. Харчи им готовила «матка» - жена старшего дворника. Старшие дворники получали по 40 рублей, младшие по 18-20 рублей.
Старшие дворники были начальниками, они распоряжались и наблюдали за работой младших.
Дворники с утра до вечера убирали улицы, дворы, лестницы, разносили дрова по квартирам (в доме не было центрального отопления, ванн и лифтов).
Зимой чистили панели скребками, посыпали песком; снег собирали в кучи, грузили на телеги и отвозили в снеготаялку. Во дворе были две бетонные ямы, куда поступала из бань отработанная тёплая вода, в них ссыпали снег, он таял, и вода уходила в канализацию. Ссыпать снег в реки и каналы было запрещено!

Летом у дворников работы было меньше. Они по очереди могли уезжать в деревни на пахоту, сенокос. Жалованье им шло, т.к. артель продолжала работать за них.
Кроме своего жалования дворники получали чаевые за услуги жильцам: выколачивали ковры, завязывали вещи и выносили их при отъезде жильцов на дачи, носили корзины с бельём на чердак.
Жили дворники очень экономно, копили деньги для семьи, которая осталась в деревне. Доход у них был также от «поздравлений» с Новым годом, пасхой; они знали, кто когда именинник, и обходили жильцов, по отведённой каждому лестнице. За такие поздравления им не только давали на чай, но и угощали водочкой и закуской.
Многие из них старались одеться по-городскому, завести хромовые сапоги, пиджак, жилетку, гарусный шарф (о городской моде разговор будет дальше).

Подъезды хороших квартир обслуживали швейцары. Их набирали из тех же дворников, которые уже состарились и не могли выполнять тяжёлые работы. Для швейцаров требовались обходительность, благообразная внешность и учтивость. Жили они в каморке под лестницей, убирали парадную лестницу (дворники убирали чёрную), натирали мозаичные площадки постным маслом до блеска, чистили медные ручки дверей. Ночью по звонку запоздавшего жильца швейцар шёл отпирать дверь. Особенно беспокойно было в праздники, когда ходили гости.
Швейцары носили ливрею, фуражку с золотым позументом (за счёт хозяина).
Швейцары пользовались заслуженным доверием хозяев квартир, часто при отъездах на дачи им оставляли ключи от квартиры и поручали поливать цветы.
Если швейцара не было, на ночь парадная всё равно запиралась и её обслуживали дворники.

За порядком следили и дежурные дворники. Они несли службу у ворот, носили бляху и свистки. Они смотрели, кто входит во двор, незнакомого спрашивали – куда идёт, не пропускали шарманщиков, торговцев вразнос, наблюдали, чтобы не выносили вещи без сопровождения жильцов.
Как правило эти дворники не убирали улицу и не носили дров. Двор на ночь закрывался, и опоздавший жилец звонком оповещал, что надо открыть ворота. За открытие ворот дворнику надо было дать монетку.

За порядком следили и дежурные дворники. Они несли службу у ворот, носили бляху и свистки. Они смотрели, кто входит во двор, незнакомого спрашивали – куда идёт, не пропускали шарманщиков, торговцев вразнос, наблюдали, чтобы не выносили вещи без сопровождения жильцов.
Как правило эти дворники не убирали улицу и не носили дров. Двор на ночь закрывался, и опоздавший жилец звонком оповещал, что надо открыть ворота. За открытие ворот дворнику надо было дать монетку.

Много доходных домов строилось для людей разного достатка. Соответственно и квартиры там были разного уровня комфорта и стоимости.
Часто строились дома с дворами-колодцами. Квартиры, которые выходили во двор были полутёмными.

Какие квартиры в доходных домах считались престижными, а какие не очень?
Самыми предпочтительными для жилья (и, естественно, самыми дорогими) были квартиры на 2-3-4 этажах. Владельцами средних этажей с большими, благоустроенными квартирами были главным образом купцы. Петербургские купцы отличались от тех, которых описывал Островский. Они были образованными людьми в своей области. Их дети учились в университетах и институтах, обучались музыке и языкам.

Дешевле квартиры были на верхних этажах и с окнами во двор.
На верхних этажах жили люди более скромного достатка.
Если жильцам было накладно платить 35-40 рублей в месяц за 3-комнатную квартиру, они могли сдавать одну комнату студентам. Это особенно пользовалось успехом, если недалеко от дома было учебное заведение. Если жил один студент, он платил 16 рублей. Если двое – 20 рублей. На обязанностях квартирохозяев лежала уборка комнаты с натиранием пола и кипяток утром и вечером.
Нередко семья снимала квартиру не по средствам. Приходилось экономить каждую копейку на всём, искать подработки, по распродажам покупать дешёвые вещи и перешивать их, чтобы быть «не хуже других» и не отстать от каких-нибудь N, которые и сами во всём себе отказывали, лишь бы сохранить престиж перед какими-нибудь NN.

Иногда в нижних этажах доходных домов помещались магазины или конторы.
Уже в то время в домах стали появляться телефоны, но только внизу, поэтому жильцов с верхних этажей вызывали на разговор. Если в доме был лифт, то подъём был платным – швейцар поднимал жильцов на лифте за 2 рубля в месяц.
Жильцов пускали с разбором, имея в виду их платежеспособность и скромное поведение, для чего старшие дворники посылали на старое место жительства за сведениями. Некоторые домовладельцы старались, чтобы в их домах не было буянов, скандалистов, пьяниц или безысходной нищеты. Если такие попадались, то подгоняли ломовую подводу и выселяли.

Но были в Петербурге и злачные места, где проживали бедняки и не только они.
В 1864-1867 годах в свет вышел роман Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы». Современники зачитывались романом, находя в нём знакомые места и образы.
Описанные Крестовским петербургские трущобы – Вяземская лавра находилась в начале Забайкальского (ныне Московского) проспекта, рядом с Сенным рынком. Этот участок был обнесён высоким забором, у ворот стояла будка с дежурным дворником. За забором целый ряд ветхих деревянных домов, в которых жила беднота в страшно антисанитарных условиях. Здесь находили приют не только бедняки, но и преступные элементы, и маргиналы.

Сенной рынок

Это было государство в государстве, самое густонаселённое место в Петербурге. На Забайкальский проспект выходили трактир, питейный дом, семейные бани, торговые заведения.
Все квартиры там были однокомнатные. Хозяева выгораживали себе каморку, остальное пространство занимали нары, на которых помещалось с полсотни человек. Хотя арендная плата была высокой, а жильцы принадлежали к самым низам общества, арендаторам удавалось составить капиталы в десятки тысяч рублей. Другие источники их дохода – незаконная круглосуточная торговля водкой и отчисления с дешёвых номеров, в которых работали …. женщины с пониженной социальной ответственностью.
К концу XIX века эта местность, бывшая когда-то окраиной, оказалась почти в центре города.
Решено было её ликвидировать. Деревянные домишки снесли, а на этом месте построили два больших дома и склады. Ныне участок домов по Московскому проспекту 4 и 6.
Так убрали знаменитые Петербургские трущобы, описанные Всеволодом Крестовским.

Было в Петербурге ещё одно злачное место.
Если бы к вам в конце XIX или даже в XX веке вдруг обратились на первый взгляд с вполне безобидным вопросом «Вы что, на Лиговке живёте?», то либо вам стоило задуматься о своем поведении, либо вы имели полное право оскорбиться и потребовать немедленных объяснений от собеседника.
Дело в том, что в конце XIX века Лиговка (район Лиговского проспекта за Обводным каналом) пользовался по-настоящему дурной славой. Сюда отчасти переселились жители Вяземской лавры, в том числе и «преступные элементы», когда правительство снесло их трущобы.
Здесь были выстроены казённые дома с маленькими дешёвыми квартирками, в которых жило много угловых жильцов: хозяйчик снимал квартирку и сдавал бедноте углы, в одну комнату – несколько семей.
«Лиговка» стало нарицательным названием для мест скопления шпаны и хулиганов, а вопрос - «Вы не с Лиговки?» - позднее стали задавать дурно воспитанным людям.