Я сижу и изучаю результаты исследования ФОМ, которое называется ФОМнибус. Его делали по заказу Фонда «Отцовство» и презентовали в апреле 2017 года. Удивительное исследование, называется «Отцовство: тренды общественного мнения». Как же относится общество к роли отца в жизни семьи? Ну вот, например, вопрос: «Как вы думаете, кто должен больше заниматься воспитанием детей: муж, жена или оба в равной мере?». 88% считают, что оба в равной мере. Чудесно, двигаемся дальше. Такой вот вопрос: «Предположим, кто-то из ваших родственников или знакомых, став отцом, принял решение взять отпуск по уходу за ребенком. Как бы вы к этому отнеслись?». И 82% относятся положительно. Или вот опрос про тревогу о детях, про заботу о них. Выясняется, что 60% мужчин и 74% женщин часто беспокоятся о детях и внуках. По данным European Social Survey (Round 3), 83% российских мужчин считают, что общество осуждает добровольный отказ от отцовства. И так далее, и тому подобное. Картинка получается чудесная, радужная.
А вместе с этим реальная ситуация несколько иная.
Например, в декретный отпуск на самом деле, по факту, ходят только 2% отцов.
Это уже из другого исследования, оно называется «Вовлеченное отцовство в современной России: стратегии участия в уходе за детьми». А вот интересные сведения из исследования «Алименты в России: анализ проблем и стратегия в интересах детей»: около 55% женщин после развода никогда не получали материальной поддержки от бывшего партнера, отца ребенка или детей.
Причем 43% женщин вовсе не оформляют никаких отношений между собой и бывшим партнером в отношении содержания детей. Можно предположить, что это — следствие устоявшегося мнения о бесполезности такого шага. Мол, что толку будоражить суды, если все равно не заплатит. И не платит ведь. И, заметьте, медианное значение размера алиментных выплат составляет всего 12 500 рублей в месяц, это совсем не много. И вместе с этим в суды в 2011 году поступило 365 111 дел о расторжении браков супругов, имеющих детей, и, одновременно, 320 589 дел о взыскании алиментов! То есть, 87% расторжений браков происходит с истребованием алиментов в судебном порядке. Фактически, платит каждый 9-ый.
Как сочетаются цифры из первого абзаца со вторым? А очень просто.
В нашей стране до сих пор существует мнение, что заниматься детьми — «не мужское дело».
То есть, настоящий мужчина должен иметь детей, но не должен уделять им время. Если проанализировать, сколько качественного времени в день отцы инвестируют в своих детей, то получается, что в Китае это 55 минут, в США — 42 минуты, а в России — 6 минут. Такой драматический результат — следствие напряженных отношений мужчин со своими детьми. Свою роль в нем играют такие культурные феномены как неравное разделение труда по дому, «засиживание на работе» среди мужчин, занимающих управленческие позиции, и не так давно возникшая у нас тревога богатых отцов по поводу управления их капиталом детьми.
Известный австралийский социолог Рейвин Коннелл исследовала распространенную в наше время отстраненность отцов от воспитания детей и назвала это моделью «отсутствующего отца». А немецкий психолог Александр Митчерлих идет еще дальше и формулирует диагноз современного общества как «общество без отца».
Однако, все не безнадежно.
По исследованию ФОМ, 59% отцов испытывают тревогу от того, что проводят мало времени с детьми, 48% из них — мужчины 31−45 лет.
Конечно, такая тревожность — плохой фундамент для построения гармоничных отношений, но это по меньшей мере сигнал того, что мужчин не устраивает сложившаяся диспозиция. И общественный договор, в котором мужчина добывает деньги, а женщина воспитывает детей, вполне может быть видоизменен, и на это есть все причины. Современная женщина уже не склонна связывать свою жизнь только с семьей, часто она желает строить карьеру, делать бизнес.
Это, а также увеличение среднего возраста рождения первого ребенка, меняет отношения в браке, снижая роль мужчины как «кормильца» и требуя заполнение возникшей пустоты чем-то содержательным и востребованным семьей. И чувство вины, которое испытывают современные отцы, — это следствие неумения заполнить возникшую пустоту. Следствие неумения быть отцами.
Я верю, что многие проблемы современного мира разрешаются через обучение. И проблема современного отцовства — одна из них. Нас, мужчин, никто не учил быть хорошими отцами. Более того, мы до сих пор достоверно не знаем, кто это — «хороший отец». Вы можете мне возразить, что женщин тоже никто не учит быть хорошей матерью. Это не совсем так. Материнство исторически рассматривалось как синоним понятия «женственность». И помимо множества исследований на эту тему, в современном мире существует огромное количество курсов и образовательного контента, эксплуатирующего понятие «мать».
А еще в современном обществе действует колоссальное количество женских сообществ, самообразовывающих и самообразовывающихся структур. У мужчин все сложнее, и у них почти нет таких сообществ. Знаете, женщины просто гораздо легче признают, что у них что-то не получается. Мужчинам признаться в своих слабостях — это как сразу проиграть в бесконечной борьбе «достигаторов».
Вторая причина, почему мужчинам сложно учится быть хорошими отцами в том, что существующие методы обучения не подходят. Где найти мотивацию прочитать книгу или послушать курс? Это ведь надо не только выделить много часов времени, но еще и отрефлексировать полученный опыт, и применить, и применить еще раз, пока он не закрепится. Это уйма времени, которого, как правило, нет у современного мужчины.
Или, скажем честно, у него нет интереса тратить так много времени без получения конкретного результата «здесь и сейчас». Игры «в долгую», особенно на таком зыбком поле, как воспитание и налаживание отношений с детьми, — не то, что стимулирует вдумчиво и аккуратно изучать педагогическую литературу. Добавьте к этому упомянутый мною в предыдущем абзаце страх быть неуспешным, и вы получите законченную картинку. Да, мужчины хотят быть хорошими отцами, они стыдятся того, что пока это не так, и у них нет релевантных инструментов обучения отцовству.
Давайте подумаем, какие это могут быть инструменты? Очные или онлайн-курсы? Сомневаюсь, не представляю себе устойчивого и масштабируемого движения, где мужчины в группах изучают основы педагогики и делятся своими воспитательными «болями». То же самое относится и к наставничеству, вряд ли удастся создать массовую атмосферу доверия одного мужчины другому, для этого наши «культурные коды» еще не готовы.
Какие-то мероприятия, форумы — это частные случаи группового или одиночного обучения, они дают некоторую эмоциональную поддержку, но в целом не решают задачу обучению отцовству. Что остается? Игра.
Остается старый как мир метод — играть друг с другом. Найти интересную всем игру, такую, чтобы интерес был с двух сторон, чтобы и ребенок, и отец не играли по принуждению или по необходимости. И какой бы эта игра ни была, интеллектуальной или не очень, важно, что она будет давать единственно значимый результат: выстраивать взаимоотношения между отцом и ребенком.
Давайте попробуем представить, что это может быть за игра? Очевидно, что это уже не будет очная игра, это не «Казаки-разбойники». Наш мир давно и плотно погрузился в виртуальную реальность, дети вырастают с гаджетами и пользуются ими так же уверенно, как мое поколение пользовалось рогатками. Вокруг чего может строиться эта виртуальная игра? Я думаю, что вокруг познания окружающего мира. Есть масса вещей, которые отец может дать ребенку: это и знания, и опыт, и поведенческие шаблоны. Наверное, все это можно передать в игровой и соревновательной форме так, чтобы отец ощущал свою пользу, свою нужность.
Одной из интереснейших сфер, которая может использоваться в такой игре, является программирование. Современное программирование — это уже не магия математиков-интравертов, это проектирование поведения сложной системы. Важно, что программные системы весьма существенно влияют на окружающий мир, и создавая новый алгоритм, ты ощущаешь себя повелителем реальности.
Девочкам с детства говорят, что когда они вырастут, то выйдут замуж и будут матерями. Мамы и подруги регулярно подпитывают этот образ, обмениваясь опытом и фантазиями.
Это маленькое семейное сообщество закладывает основы для последующего обучения и развития в роли матери. А вот мальчику говорят, что он будет зарабатывать деньги. Зачастую говорит даже не отец, показывая этот путь своим примером.
В нашей стране треть семей считаются неполными, и около 6 миллионов матерей-одиночек воспитывают детей так, как может воспитать женщина. То есть у мальчика не формируется такого же семейного сообщества, которое дает ему представление об обучении роли отца. И дальше он, уже во взрослой жизни, и сам не сможет сформировать такое же представление об отцовской роли у своего сына. Получается замкнутый круг. Удастся ли нам с вами его разорвать?
Читайте также: