У Наталии три родных сына – Павел, ему 19 лет, 17-летний Михаил и 8-летний Георгий. Она уже была многодетной мамой, когда впервые задумалась об усыновлении. Евгений, супруг Наталии, согласился с идеей жены стать приемными родителями, но заметил, что ему будет непросто принять ребенка с тяжелой инвалидностью или с генетическим заболеванием.
«Это натолкнуло нас на размышление и поиск информации об особенностях ВИЧ-инфицированных детей. И мы решили взять ребенка с ВИЧ, – рассказывает Наталия. – Мы с мужем прошли обучение в Школе приемных родителей, – туда мы пошли не ради соблюдения формальностей, а чтобы понять для себя, сможем или нет, нужно ли нам это. И в итоге только укрепились в своем желании».
Мотивация — самое важное условие
Наталия говорит, что ее желание стать приемной мамой не было продиктовано материнским инстинктом – она его успешно реализовала с сыновьями. Скорее ей хотелось поделиться с детьми тем, что есть в ее душе и позаботиться о ком-то еще. Вообще, отмечает Наталия, для нее было крайне важно глубоко поработать с собой и понять свою мотивацию.
«Я убеждена, что о причинах и мотивах решения взять в семью ребенка стоит задуматься «на берегу». И если причины чаще всего лежат на поверхности – нет своих детей, в семье одни мальчики (или девочки), кровные дети выросли, и стало одиноко – мотивы не столь очевидны и требуют прояснения. Для этого необходим очень честный разговор, – считает Наталия Володина. – Если нет умения вести этот диалог самим с собой, нужен кто-то, кто задаст верный вопрос и не позволит убежать от ответа. И здесь понадобится помощь психолога, чтобы не было негативных последствий, которые могут обернуться даже возвратом ребенка в систему».
Действительно, статистика возвратов пугает – они достигают 70%, а это – новые и новые травмы. Есть дети, которые пережили не один, не два, а несколько возвратов из семей в детский дом.
Но с Машей и Сашей – дочками Наталии – такого не случится. «Дети, принятые в семью, так же, как и рожденные в ней, не могут быть переданы назад. Передать – значит предать, для родителя это недопустимо», – говорит наша героиня.
Маше сейчас 5 лет, она появилась в семье Наталии и Евгения год назад. И все было очень непросто. Девочка сразу начала называть приемных родителей «мама» и «папа», но стало понятно довольно быстро, что она не воспринимала их как родителей по-настоящему. «Я поняла, что мы для нее – фигуры абстрактные. А нам было важно доказать Маше, что мы надежны, что она может доверять нам – одним словом, нам нужно было принять друг друга», – говорит Наталия.
Сначала она даже решила, что у девочки реактивное расстройство привязанности – когда ребенок просто не умеет привязываться и любить. Но, к счастью, это предположение не подтвердилось.
Проверка на любовь
И началось становление границ. Сначала, похоже, Маша «осваивалась», а потом начала проверять родителей на прочность. «На протяжении двух недель ребенок был похож на робота, а точнее, на милую механическую куклу. Маша ела, пила, принимала лекарства, ложилась спать и вставала, как запрограммированная. Выглядело это очаровательно. И если бы не мой опыт воспитания детей, возможно, я бы ничего не заподозрила. Такое поведение было очень комфортным для всех, – рассказывает Наталия Володина. – Кроме сомнений в адекватности наблюдаемых проявлений настораживали и отдельные моменты. Маша не умела чистить зубы сама, а почистить их ей не было возможности: челюсти ее не разжимались. Маша не ходила и не просилась на горшок «по большому», что доставляло беспокойство, по-моему, только мне. Проснувшись утром, Маша не вставала и не обозначалась криком, она молча лежала и смотрела в потолок».
Но постепенно «робот» превратился в непослушного ребенка. «Первый протест мы получили при попытке подстричь ей ногти. Маша извивалась в истерике. Она кричала, что я делаю ей больно. Полагаю, что соседи в этот момент подумали, что ребенка истязают. А я не смогла даже приблизить ножницы к ее пальцам. Я спросила: «Маша, разве я сделала тебе больно?», на что Маша без тени сомнения ответила: «Ты всегда делаешь мне больно». Столкнуться с таким обвинением ни в чем не повинному родителю обидно, однако принимать на свой счет обвинение я не стала. Постепенно «прокачав» эту тему, я поняла, что стрижка ногтей, как и другие гигиенические процедуры, сопровождались в доме ребенка насилием.
Детей много, там не до нежностей. Один воспитатель обхватывает и держит вырывающегося ребенка, а другой – быстро и не всегда аккуратно – стрижет. Прошло около трех месяцев, пока подстригание ногтей не стало обычной процедурой».
Маша отказывалась от всего – не хотела умываться, одеваться, есть и принимать лекарства, а это было опаснее всего. Супруги поняли, что нужно как-то справиться с тупиковой ситуацией. «В свои союзники мы привлекли специалистов по семейной терапии для проработки наших семейных отношений в паре, как основе, стали посещать группу приемных родителей «Уже вместе» с Людмилой Петрановской – гуру отношений с детьми», – говорит Наталия.
Маша вскоре почувствовала силу и уверенность мамы и папы. А главное – постепенно наполнялся сосуд доверия. Ведь девочка всю свою маленькую жизнь прожила в системе, и ей было трудно принять семейную иерархию. «Ребенок, привыкший всю свою жизнь обходиться без значимого взрослого, присвоил себе родительскую роль и, чтобы попрощаться с ней, была нужна очень веская причина. Для Машеньки такой причиной стали новые впечатления и открытия, которые она сделала в нашей семье. Очень бережно мы провели ее через этап адаптации и нашли силы включить ее в свой уклад, в чем-то подстроившись под ее особенности», – говорит Наталия.
Кстати, Маша проявила даже удивительную для своего возраста мудрость и предложила родителям игру. Когда она ощущает, что впадает в истерику, предупреждает, что ей в рот попала «какая-то гадость». А мама и папа предлагают ее выплюнуть или проглотить. Иногда требуется даже по-настоящему глотнуть воды. И удается миновать скандалов. А «гадость» «попадает в рот» Маше все реже.
«Маша все больше проявляет теплоты и искренности. В кругу родных, близких, знакомых людей ведет себя расслабленно и естественно. Я чутко наблюдаю и ловлю каждую нотку ее интонации, взгляд, движения. Я не хотела бы встречаться с монстром, спящем в ней, но я его не боюсь, потому что пришла любовь. Это моя дочка и мне очень жаль, что первые годы ее жизни прошли вдали от нас, и я безумно счастлива, что мы вместе!» – говорит Наталия.
«Зачем я вам нужна?»
В этом году в семье Володиных появилась и старшая дочка – Саша. И тоже многое было непросто, но уже иначе. Саше 17 лет, она уже учится в колледже. «При первом знакомстве Саша спросила: «Зачем я вам, если у вас все есть и все хорошо?» Девочка осознанно подходила к своему будущему – а еще и была травмирована предательствами взрослых, с которым уже столкнулась.
Мама Саши умерла через год после того как Сашу в пятилетнем возрасте изъяли из семьи. «Саша родилась в 1999 году, тогда роддома были пусты, женщины не решались рожать в кризис. Я как раз через три месяца после рождения Саши рожала сына Мишу. Сашину маму в ее 18 лет, тогда никто не поддерживал, наоборот, упрекали девчонку, что не сделала аборт. Саша не хочет вспоминать это время, говорит, что почти ничего хорошего не помнит. День, когда ее забирали у мамы, Саша вспоминает как самый страшный день в своей жизни».
У Саши был и дедушка, единственный кровный родственник, но он написал отказ от внучки в ее 10 лет. С тех пор прошло пять лет, а Саша все надеялась уехать жить к дедушке, который иногда навещал ее. Однако этого не случилось. Какое-то время девочку брали в гости и на каникулы, но в конце концов Саша распрощалась с мыслью обрести семью. Это стало еще одной трагедией уже 15-летнего человека. Саша разочаровалась в семье и в возможности стать ее частью. Именно поэтому при знакомстве она категорично заявила приемным родителям: «Только гостевой режим, мне семья не нужна».
«Про маму Саша вспоминать не хочет. Тема для нее тревожная. Порой мы смотрим «Жди меня» и вместе плачем над сюжетами про мам, вернувших своих детей, и детей, нашедших своих мам. Мы плачем об одном и том же. Я чувствую это. Я просто обнимаю ее и прижимаю к себе: «Ты не одна. Я с тобой, девочка моя».
Вопрос Саши о том, зачем им взрослая дочка, ввел Наталию в замешательство. «Я ответила честно, что не думала пока об этом, но уверена, что нам есть чем обменяться, и вместе точно будет веселее. Вопрос Саши озадачил меня, а прямота, за которую Сашу отругали педагоги в детском доме, порадовала, потому что в этом ее проявлении я узнала себя. Пара дней мне потребовалась, чтобы поговорить с собой начистоту и принять факт, что кроме готовности дать, есть желание и надежда получить взамен. Мне показалось важным обсудить эту тему с Сашей, узнать, не пугает ли ее сам факт «контракта», и что думает она по поводу его содержания».
Было принято решение для удобства Саши, которая учится в колледже, а еще и постоянно занимается танцами в детском доме, остановиться на гостевом режиме. Все выходные девочка проводит в семье. А «контракт» действительно составили. Родители пообещали дать Саше дружбу: внимание, участие в ее жизни, поддержку в сложных ситуациях и кризисах, тепло семьи, содействие началу профессиональной жизни, знания и жизненный опыт. А от Саши ожидается исполнение роли старшей сестры для Маши, помощь в ее становлении. Еще Саша может дать семье новый опыт отношений, стать близким человеком для всех ее членов, реализоваться и порадовать своими успехами.
«Саше понравился наш «договор». Но ни я, ни она не знали в тот момент, что ей нужно на самом деле. Именно поэтому даже при столь высокой осознанности принятия решения всегда есть место неожиданным сюрпризам, просчитать которые невозможно, но можно быть морально готовым», – считает Наталия.
Первый раз после того как прошли выходные дома, Саша начала собирать сумку. Вещи не влезали. И Наталия сказала ей: «Саша, ведь ты сюда вернешься. Оставляй вещи здесь».
«Она очень удивилась. Думала, что мы ее просто пригласили в гости... И она успокоилась, расслабилась. И мы ощущаем себя семьей. Все радости и горести мы проживаем вместе. Недавно у нас было трудное событие в семье – и мы прошли его все вместе. Конечно, еще остаются проблемы взаимной адаптации, особенно между всеми детьми, но они свыкаются с той мыслью, что мы – одна семья, и это не изменить».
«Мама, ты правда меня любишь?»
А как же пережили появление в семье Маши и Саши трое братьев? Вопрос появления в семье приемного ребенка Наталия и Евгений начали обсуждать с детьми давно. «Старшие дети для меня – уважаемые люди и советчики, способные помочь своим особым взглядом на ситуацию. Павел, ему 19 лет, увидел в моем намерении желание заполнить пустоту, образовавшуюся с его взрослением и отдалением. Я слышала об этом, но увидеть этот мотив в качестве одного из своих смогла именно с его подачи. Павел относится к жизни с точки зрения наличия в ней проблем и старается всячески их минимизировать, поэтому не очень понял, зачем нам брать на себя дополнительный груз забот и ответственности. О необходимости помогать нуждающимся он знал с ранних лет: когда собирал и передавал свои игрушки в приют, когда выступал с концертами и трудился на территории дома престарелых, когда искал что-то по Москве, выполняя просьбы детей из московского хосписа. Поэтому сама по себе идея помочь сироте не вызвала у него сопротивления. Он не разделил наше решение, но принял его спокойно, зная, что его это коснется в наименьшей степени. Будучи по жизни доброжелательным, приветливым и эмоционально-щедрым человеком, Паша с радостью встретил маленькую сестричку и очень быстро установил с ней дружеский контакт.
Миша, средний сын, первым из детей познакомился с Машей. Именно он ездил с нами за направлением в опеку, сам изъявил желание поехать и на первое знакомство. А в период адаптации Маши в семье Миша еще больше сблизился с младшим братом Гошей и, если честно, не раз спасал ситуацию, разряжая обстановку, облегчая в меру своих сил и наши, и Гошины переживания. Хорошее чувство юмора, артистизм, а также глубокое понимание ситуации – качества, которые позволили Мише стать ресурсом семьи. Миша не очень любит играть и общаться с Машей, но для Гоши он всегда готов вспомнить детство».
А вот Гоше в его 8 лет оказалось сложно пережить появление в его доме Маши. «Причина во многом в том, что с самого первого дня своего рождения он стал центром нашего мироздания, весь уклад которого был подогнан под его потребности. Пережить собственное свержение непросто».
Наталия замечает, что сейчас в выходках Гоши она и муж узнают провокационные выступления Маши в период ее адаптации. «Мы знаем наверняка, что со временем мы справимся и с этим. А пока лично я очень сочувствую своему сыну в том, что его душе приходится проделывать тяжелейшую работу, взращивая в себе принятие и примирение. Я горжусь тем, как он справляется с этой задачей в своем возрасте».
Тем временем родители заметили и завуалированную агрессию Миши по отношению к Саше, тогда как Гоша к появившейся в его жизни старшей сестре относится с большой симпатией, ждет ее приезда, оживляется, радуется ее присутствию. «Насколько не волновало Мишу удочерение нами Маши, настолько непонятным оказалось для него появление в доме Саши. «Мама, ты специально выбрала девочку моего возраста?» – спросил он. Понадобилось прожить вместе целое лето и съездить всей компанией на недельную рыбалку, чтобы уместить ему в своей голове всю странность происходящего у него на глазах. Очень много предстоит понять и принять нашим детям, как и то, что мы любим их больше всех на свете».
Наталия советует позаботиться о чувствах кровных детей. Для этого нужно обеспечить их личной территорией и пространством для выплеска эмоций, дать свой круг общения и непременно – возможность общения с родителями, показать ребенку его роль в семье, дарить ему доверие, терпимость, принятие и любовь. «Давайте ребенку побыть в одиночестве, но не оставляйте его долго наедине. Ни в коем случае не отправляйте своих детей «на передержку» к бабушкам или в лагерь, не навязывайте компанию приемного ребенка и не навязывайте выполнение поручений по отношению к приемному ребенку. И конечно, нельзя отгораживаться, закрываться от проявления любых его чувств», – советует Наталия Володина.
Как-то Наталия спросила Сашу, оправдались ли ее ожидания от гостевого формата, и девочка ответила: «В детском доме нет ничего, от чего я не отказалась бы ради того, чтобы жить в такой семье, как ваша. Я помню, что не хотела в семью и говорила, что семья мне не нужна, но тогда я искренне так считала, потому что не знала, какой бывает семья и не верила, что мне может быть так хорошо среди не родных мне по крови людей».
Также читайте историю отца о том, как приемные дети изменили его жизнь.