По прозвищу Че – 6

какие красавчики. Застрелиться. ))))

Ага.

И тут на сцену выходит Айде Тамара Бунке Бидер или Таня. Она родилась 19 ноября 1937 года в Аргентине, в семье немецких коммунистов Эрика Бунке и Нади Бидер, бежавших из Германии в 1935 году. В Аргентине родители Тани участвовали в подпольной борьбе, а в 1952 г. семья вернулась в Германию — в ГДР. Окончив в Аргентине с отличием школу, Таня поступила в ГДР сначала в Лейпцигский пединститут, а затем — в Берлинский университет имени Гумбольдта, на факультет философии и литературы. Тамара — яркая натура, в совершенстве владеющая испанским, немецким и русским языками (её мать — родом из России), прекрасная певица, умеющая играть на фортепиано, гитаре, аккордеоне, спортсменка и балерина. Эрнесто Че Гевара впервые появился в её жизни в декабре 1960 года, когда ей было всего 23. Во время турне по социалистическим странам Гевара посетил лейпцигских студентов-латиноамериканцев, обучавшихся в ГДР. Таня была его переводчицей. 12 мая 1961 года Таня прибывает в Гавану, работает здесь в Министерстве просвещения, учится на факультете журналистики Гаванского университета. В марте 1963 года на Кубе ей предлагают стать партизанкой-подпольщицей в одной из стран Латинской Америки, где имеется очаг антиимпериалистической революции. В течение последующего года Тамара, теперь уже «партизанка Таня» (в честь Зои Космодемьянской), изучает тайнопись, радиосвязь, правила конспирации. В апреле 1964 г. её забрасывают в Западную Европу на пока не расшифрованную «подпольную работу».

Тамара

Хорошенькая девчушка ))))

16 ноября 1964 года с фальшивыми документами на имя Лауры Гутьеррес Бауэр, аргентинки немецкого происхождения (теперь она — «аргентинка, дочь аргентинского предпринимателя и немецкой антифашистки, этнограф-любитель»), Таня прибывает в Ла-Пас, Боливия. Здесь она дает частные уроки немецкого языка, занятия которым способствуют вхождению в контакты со многими важными сановниками, такими как начальник отдела информации президентской службы Гонсало Лопес Муньос, а в дальнейшем — и лично боливийский президент Рене Баррьентос, о степени близости Тани с которым ходили самые разные слухи — так, осенью 1965 года её видели вместе с президентом на выходных в Перу. Знакомства в столь высоких сферах позволили путешествовать по стране, забираясь в самые глухие её уголки, выполняя поручение Че Гевары о подборе места центральной базы будущего очага освободительной войны.

Свои поездки в отдаленные районы она объясняет интересом к индейским народным песням (впоследствии при обыске на квартире Тани будет обнаружена собранная ею уникальная коллекция индейского декоративно-прикладного искусства и фольклора). Кроме того, в целях получения боливийского гражданства она вступает в фиктивный брак с молодым боливийским чиновником (не исключено, что рекомендовать ей этот шаг могли как Баррьентос, так и Че — будучи заклятыми врагами и не догадываясь друг о друге). Таня устраивается ведущей радиопередачи «Советы безответно влюбленным» на радио Санта-Крус, благодаря чему её шифрованные донесения беспрепятственно выходят в открытый эфир.

….В день, когда командующий Эрнесто Гевара выехал в Нью-Йорк, чтобы представлять Кубу в Организации Объединенных Наций, у него не было носков. Все старые пары представляли собой сплошные дыры, потребительские карточки были использованы, и до начала следующего месяца он не имел права ничего покупать. Правда, это его нисколько не беспокоило - он намеревался носить высокие ботинки, так что ничего не было бы видно. Один из охранников, не говоря ему ни слова, добыл где-то новую пару носков и заставил Че взять их. Но вот с чем ничего нельзя было сделать, так это с его униформой защитного цвета, которая находилась в плачевном состоянии. Брюки выдержали столько стирок, что по цвету разительно отличались от куртки. Гевара совершенно искренне намеревался ходить в своей форменной одежде по Нью-Йорку. Он не принимал никаких мер предосторожности, его замечали за игрой в шахматы с нью-йоркскими полицейскими, охранявшими вход в резиденцию кубинской делегации, находившейся в доме 6 по Восточной шестьдесят седьмой улице. Он ходил по городу в сопровождении всего лишь маленькой группы телохранителей, хотя знал о многочисленных угрозах в свой адрес.

Примерно в то же время поблизости от здания ООН была арестована женщина, принадлежавшая к вооруженной группе кубинских эмигрантов. Ее освободили из-под стражи после того, как она призналась, что ее целью было убийство Че. Вечером, спустя несколько дней, когда Че находился в кинотеатре, ему сказали, что эта женщина подкарауливает его у дверей. В ответ он шутливо сказал одному из своих спутников, что "было бы по-настоящему романтично умереть на руках женщины". Выйдя после фильма, он направился к ней, и его пронзительного взгляда хватило, чтобы остановить ее первое движение - всего лишь взгляда, - а уже в следующий момент женщина оказалась окружена телохранителями Че.

Наверное думали , что женщине проще добраться до Че

Значит не на пустом месте так думали.

Всё может быть

Вот интересно был такой фигурой, а носки по карточкам

Честный.

11 декабря Че выступил перед Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций. В своей речи он проанализировал взаимные претензии, существовавшие между кубинской революцией, Соединенными Штатами Америки и латиноамериканскими диктатурами. Это была, пожалуй, лучшая по построению из всех его речей, и вообще одно из лучших выражений мыслей и настроений левых революционеров шестидесятых годов. Начав с обоснованного утверждения о том, что во всем мире дуют ветры перемен, Че посетовал на попытки "американского империализма сделать вид, что мирное сосуществование годится исключительно для взаимоотношений важнейших сил на планете". Он подробно рассказал о поддержке, которую Соединенные Штаты оказывали диктатурам Латинской Америки, и их косвенном вмешательстве в события в Венесуэле, Колумбии и Гватемале. Далекий от использования дипломатического языка мирного сосуществования, наш герой высказал вызов и угрозу. "Наш пример принесет плоды". В ответ на его речь последовали замечание представителя США в ООН Эдлая Стивенсона и гневные высказывания делегатов от Коста-Рики, Никарагуа, Панамы, Венесуэлы и Колумбии.

Спустя несколько часов Гевара возвратился на трибуну, воспользовавшись своим правом ответить на вопросы и реплики. Теперь он продемонстрировал свои качества полемиста и дал критический отпор резким замечаниям других делегатов. Когда Че приходил в кафетерий Организации Объединенных Наций, чтобы поесть, вокруг собирались толпы желающих посмотреть на него и, если удастся, поговорить. Он ходил по Нью-Йорку, покупая книги. 16 декабря, как будто в ответ на его речь, Конгресс США принял поправку к закону о помощи иностранным государствам, которая требовала от всех стран, пользовавшихся помощью США, принять участие в блокаде Кубы…..

Гевара покинул Нью-Йорк и отправился в Алжир. Не задержавшись там, Че бросился в стремительное турне по континенту. Мали, Ангола, Гвинея, Гана… 6 февраля Че прилетел в Париж, где провел двадцать четыре часа в ожидании продолжения своего африканского турне. Он посетил Лувр, прежде всего греческие и египетские залы; особый интерес он проявил к живописи Эль Греко, Рубенса и Леонардо да Винчи. Он долго смотрел на Мону Лизу, а потом задержался перед работами Иеронимуса Босха. В столице Танзании Дар-эс-Саламе Че принимал Пабло Ри-вальта, его старый товарищ по оружию, участвовавший вместе с Геварой в боях за Лас-Вильяс. На приеме во дворце он встретился с президентом Джулиусом Ньерере. Они говорили о кубинской помощи Танзании. Но самые важные переговоры Че проводил не с президентами, а с представителями вооруженных групп революционеров, особенно с преемниками Лумумбы из Конго, которые основали в Танзании опорную базу. Он также встречался с конголезскими бойцами и обещал им всяческую помощь Национального совета Кубинской революции.

Гевара с президентом Алжира Ахмедом Бен Беллой

Майор Гевара вернулся в Гавану 14 марта 1965 года. Ему должно было вот-вот исполниться тридцать семь лет, и дома его ожидал маленький тезка, которому не сравнялось и месяца; отец еще не видел его.

Алеида Марч с детьми. Тезка Че по всей видимости сидит на коленях у старшей дочери нашего героя от первого брака.

Достоверно известно, что, помимо общения с семьей после долгой разлуки, Че в течение первых же двух дней имел несколько долгих бесед с Фиделем. Аргентинский адвокат Рикардо Рохо позднее рассказывал, со слов общего знакомого, что общение этих двоих тогда продолжалось часов сорок. Что происходило в ходе той беседы, растянувшейся на такое долгое время? Кажется ясным, что Че принял твердое решение покинуть Кубу и посвятить себя иному революционному предприятию. Единственные сведения о содержании их бесед — это несколько кратких высказываний Фиделя, сделанных в разное время в течение минувших лет.

Однажды он сказал: "Я лично сказал Че, что нам следует подождать до тех пор, пока не настанет время" — то есть повременить с началом каких-либо действий в Латинской Америке. Но Гевара стремился вперед. Может быть, он ощущал груз накапливавшихся лет и боялся, что сам вскоре окажется непригоден для тех непрерывных усилий, которых требует партизанская жизнь? Сам Фидель именно так и предположил в беседе с итальянским журналистом Джанни Миной: "Я думаю, что он находился под гнетом хода времени. Он знал, что для всего этого ему необходима хорошая физическая форма". Фидель так и не смог остановить Че или как-то сдержать его. А тот вполне мог вспомнить о старом обещании, которое Фидель когда-то давным-давно — еще в Мексике — дал ему. "Когда он присоединился к нам в Мексике, — вспоминал Фидель, — он просил только об одном: "Все, чего я хочу после триумфа революции, это отправиться на борьбу в Аргентину, и пусть меня не связывают никакими запретами".

Фидель