Она рождается, и я чувствую, какая она... тёплая
Когда я задумывалась о детях, то всегда хотела дочку. А еще чтобы она, как и я, родилась под знаком Овна. И вот оно счастье – мне ставят ПДР 18 апреля, сразу после Пасхи, и под сердцем у меня доченька!
Имя приходит сразу – Ева. Оно подстерегает меня на каждом углу, даже аптека так называется.
Беременность проходит легко, анализы отличные, УЗИ тоже. Вот подходит рубеж первого триместра, 1-й скрининг, и я выдыхаю... Всё хорошо, сердцебиение хорошее, пороков нет.
Роды. Последняя потуга... она рождается, и я чувствую, какая она... тёплая. И мёртвая? Как это возможно? Она спит! Она сейчас проснётся и закричит, и всем врачам станет стыдно за то, что они говорили на УЗИ! Но она не кричит...
Акушерка перерезает пуповину («Пуповина белая, пустая»), несёт взвешивать малышку: «52 см, 2 560, время 04:20»... На руки мне её не дают и не показывают.
«Сколько по вашим подсчётам дней <назад она умерла>», – спрашивает акушерка Оксана. «Дней пять...» – отвечаю я. «Да, похоже», – подтверждает акушерка. За окном светает...
Ощущение, что я смотрю плохой фильм
Несмотря на переезды и переживания моя беременность проходила хорошо: анализы отличные, УЗИ и КТГ в норме. К 34-35 неделе стало тяжело ходить, появилась одышка, но это такие мелочи, ведь впереди настоящая весна, Пасха и встреча с доченькой! С такими мыслями я заключила договор на роды, познакомилась с врачом и ждала «дня икс».
25 марта, суббота, нам 36.5 недель. Погода хмурая, настроение скверное и малышка не шевелится в обычные часы. Пишу подруге, что ребенок притих, и я переживаю. Она отвечает, что такое бывает: плохая погода, она спит, да и выросла уже, места ей мало. Я немного успокаиваюсь и решаю подождать до понедельника.
Понедельник, 27 марта. Мой день рождения. Утром мне нужно сходить сдать кровь натощак. Малышка никак не реагирует на голод, хотя обычно с утра в животе свистопляска – она просит поесть. Меня это настораживает, прошу сделать КТГ. И вот тут начинается мрак...
Санитарка долго пытается установить датчик, но слышно только отдалённое глухое сердцебиение (моё). Зовёт врача – тот же результат. Идём на УЗИ. Врач молча и долго водит по животу и смотрит в экран, затем приглашает ещё одного специалиста. Наконец они поворачивают монитор ко мне: «сердцебиения нет, признаки аутолиза» – малышка мертва уже несколько дней...
У меня шок. Ощущение, что я смотрю плохой фильм. Мне выдают направление на госпитализацию, приезжаю в приёмный покой. Ещё надеюсь, что на УЗИ ошиблись и сейчас, в РКБ врачи меня успокоят. Но нет.
На предродовых курсах к такому не готовят
Врач в приёмном покое был единственным адекватным доктором за время моего пребывания в роддоме. Он повторил УЗИ и сказал, что после того как меня поднимут в отделение, я могу попросить вызвать психолога.
В обсервации аншлаг: в коридорах лежат беременные, женщины после родов и КС... Завотделением разводит руками – все палаты заняты, даже платные. Только после подключения родственников меня определяют в четырёхместную палату.
Когда до меня дошло, что мне предстоит родить дочь самой, я подумала: «Нет, я не смогу». Мне было очень страшно: на предродовых курсах к такому не готовят. И тогда я вспомнила про психолога, о котором говорили в приёмном. Она настроила меня на роды, достучалась до меня, и я наконец поплакала.
Начали стимуляцию. Всем четверым из палаты одновременно. Если бы я прочитала обо всём раньше, я бы сказала моим соседкам: «Девочки! У вас есть выбор! Вы не обязаны слушать врачей и стимулировать роды именно сейчас! Вы имеете право обдумать, когда и как расставаться с детьми, у которых пороки, несовместимые с жизнью!» Но тогда я ничего не знала и была в шоке от смерти моей девочки...
Ева означает жизнь! Так почему я рожаю смерть?
На третьи сутки приходят схватки. Трое из нас попадают на ночную смену, а это значит: один врач, одна акушерка и одна санитарка на 5 родовых.
Меня поднимают в родзал последней из палаты, переодевают и оставляют на 2 часа одну. Мне страшно, от этого схватки становятся больнее. Я кричу, зову врача, акушерку, но никто не подходит.
Все схватки я провожу на ногах, через два часа приходит доктор. Он осматривает меня и говорит, что раскрытие почти полное, но надо подождать – в соседнем родзале вот-вот родится ребёнок – живой – и доктор нужен там. И он уходит еще на час или больше.
Остановить роды... всё равно, что пытаться остановить водопад. Схватки на полном раскрытии, я молюсь и уже готова смириться и умереть. Да, кстати, никто не предложил мне эпидуралку. И роды получились у меня, почти как хотела, максимально без вмешательств – вот ирония.
В соседней родовой слышен крик младенца. Вспоминают про меня – заходят акушерка и санитарка, как раз начинаются потуги. Акушерка пытается поставить мне в вену катетер, но меня тужит, и она протыкает пузырь. Воды бурые. Через две потуги рождается головка...
Ева означает жизнь! Так почему я рожаю смерть? Моя девочка никогда не закричит и так и не увидит маму. Её уносят взвешивать, а за окном рассветает. Моя утренняя звёздочка...
Я горевала по дочке даже во сне
Выход из роддома для меня был сродни выходу в космос. Казалось, прошло несколько лет. Я выхожу с пустыми руками, в них нет даже цветов – встречающие не догадались меня поздравить. Да, у меня нет ребёнка на руках, но это не значит, что я не стала мамой! И от этого хочется кричать.
День похорон Евы был очень ярким: моя дочь на несколько часов сблизила нашу семью - маму, папу (они в разводе) и родного брата. А дальше я собирала свою душу по кусочкам. Помню, как отрицала наступление Пасхи, весны, долго не снимала зимнюю одежду. Помню, как проснувшись однажды утром, осознала, что мне снилось, как я горевала по Еве. Меня это так разозлило: ну неужели хоть во сне я не могу отдохнуть!
Ева пришла и изменила мою жизнь
Каждый психолог, с которым я говорила после потери ребенка, очень мне помогал. Я старалась каждый день выходить из дома по разным поводам: покупки, врачи, физиолечение, церковь - что угодно, лишь бы не оставаться в комнате, которую отремонтировала к рождению Евы.
Шаг за шагом я возвращалась в себя, начала краситься перед выходом из дома, ходить на массаж, встречаться с подругами, путешествовать. А затем переехала в Москву и вышла на работу.
Я с новой стороны посмотрела на своих друзей и родных: узнала, кто из них способен впустить в себя чужую боль и поддержать в страшные минуты. Появились новые друзья, а некоторые из прежних перестали со мной общаться. А еще в моей жизни появился фонд «Свет в руках», которому оказались необходимы мои знания английского и моя помощь. Хотя, по-честному, мне эта помощь нужна была больше, чем им: чтобы почувствовать себя нужной, полезной и чтобы поплакать.
Я чувствую и знаю, что Ева пришла и изменила мою жизнь. Пока не знаю, куда приведёт меня этот путь, но абсолютно точно я начала слушать себя, любить себя, я переосмыслила слово «смирение». Я по-прежнему не знаю, почему она решила уйти, ни одной медицинской причины найдено не было.
Когда я задумываюсь о своих детях сейчас, я сознаюсь себе в том, что по-прежнему хочу дочь и не одну. Я бы родила много детей – и мальчиков, и девочек. Но не знаю, как я могу надеяться на это, ведь мои предыдущие мечты разрушились... Я не знаю, как жить дальше... я просто живу. Мне трудно говорить о ней без слёз. Но она не забыта. «Ты навсегда мама Евы», – слова, которые я ношу в своем сердце.
Читайте также: Вредные и бессмысленные назначения беременным.
